ABTOP: В.Ушаков
СПЛЕТЕННЫЕ МИРЫ
Социальные миры разных народов столь различны, что вопрос об их пересечении, исключении, изоляции друг от друга, объединении или же, наоборот, «войне миров» невозможно обозначить в каких-то общих координатах.
Каждое религиозное учение формирует свои принципы заповедей, обрядов, социальных приоритетов, тех принципов социального поведения, которым должен следовать верующий. И хотя можно найти некие общие, повторяющиеся моменты в этих заповедных установлениях, но социальные институты каждой религии (церковь), ответственные за их поддержание в неизменной истинности, столь различны, что невозможным становится уже само создание единой церкви. Да как при этом примирить еще ту разность богов, которым поклоняются верующие разных конфессий? Ведь само имя бога (богов) в каждой из религии свято.
На протяжении всей истории разные народы формировали и свои социальные мифы, которые тоже должным образом задавали контуры социального устройства. Причем сами эти мифы сполна отвечали и среде обитания этих народов, и принципам уклада жизни, да и общность памяти предков тоже в них вписана у каждого народа в своей специфической форме. Ведь, например, совершенно разные социальные принципы отражали эти мифы для уклада жизни оседлых народов, народов кочевых или для уклада жизни народа диаспор (народа в рассеянии). И главным общим началом, и в тоже время главным отличием выступает в этих мифах то, что они достаточно явно мир социальный делили на наш и не наш. То есть центром социальной «вселенной» в каждом из этих мифов является сам этот очень конкретный народ. И то, что допустимо или, наоборот, запретно в рамках кровной родоплеменной общности одного народа, отнюдь не распространяется на другие рода-племена. По отношению к ним действуют другие законы. И все это закрепляется в тех или иных социальных мифах, преданиях, легендах, обрядах и традициях.
Рассматривая различные рациональные социальные доктрины, тоже несложно обнаружить их в некотором смысле взаимоисключение. Так достаточно сопоставить теорию общественного договора с марксовой теорией классовой войны и эксплуатации человека человеком. Они настолько по разному конструируют социальный мир, что понятия и представления одной социальной доктрины просто могут не находить себе места в другой, если не вообще исключать их из рассмотрения. Возможное достижение общественного согласия в рамках общественного договора уже, например, противоречит извечной классовой войне в рамках марксовой доктрины, так как между классами может достигаться лишь временное «перемирие», но не согласие по поводу социального устройства общества.
В конечном же итоге эти религиозные учения, социальные мифы и рациональные социальные доктрины являлись не просто творением человеческого или же божественного разума, но они отражали реальное социальное устройство, либо на их основе формировались те или иные реальные социальные модели.
* * *
А может особой проблемы в этом нет? Каждый из народов продолжает жить в соответствии со своими представлениями, а те естественные различия, которые существуют между разными народами и их «социальными теориями» ни на что особо не влияют, либо сами собой преодолеваются.
Вот только современный мир все больше приобретает новое качество: мы все больше оказываемся сплетены друг с другом, а взаимодействие и пресечение разных социальных культур начинает о себя заявлять все более явно. Для России этот вопрос приобретает актуальность еще в том, что оказавшись на переломе, нам, как оказалось, не на что стало опереться: единые социальные мифы рассыпались, либо не сложились, единая возможная религиозная опора обнаружила свою слабость и неединственность, как и то, что она плохо интегрирована в современное общество, оставшись где-то в прошлом, а выбор между той или иной рациональной социальной доктриной завел нас в тупик. И метание между столь разными социальными мирами ни к чему устойчивому не приводит.
* * *
На глобальном уровне вариантов предлагается не так много. С одной стороны это однополюсный мир в рамках установления нового мирового порядка, задания контуров «устойчивого развития» с его ограничением в потреблении природных ресурсов, причем разным для разных народов (фактически закрепляющим сегодняшний расклад), и выявления «общечеловеческих ценностей». На другом «полюсе» существующих концепций - мир многополярный.
Даже не вдаваясь в суть этих концепций, стоит обозначить возможное отношение к ним с точки зрения разных культур и народов, чтобы хоть как-то свое место разглядеть в этих мирах.
Для народов, оказавшихся в центре однополюсного мира, все достаточно прозрачно. Ведь и устанавливаемый порядок берет за образец тот социальный порядок, который сформировался в этом полюсе. Сами принципы "устойчивого развития" тоже основаны на значительно превосходящем, чем в других регионах, потреблении ресурсов, но уже гарантировано устойчиво. А в "общечеловеческих ценностях" несложно будет разглядеть приоритет ценностей тех "полярных" народов, ценности которых выступают в качестве образца для остального мира. То есть это мир их и для них. Правда есть оборотная сторона медали. Достанет ли сил у этого одного полюса поддерживать сам мировой порядок, сохранять устанавливаемый режим распределения ресурсов, а сами ценности действительно превратить в общечеловеческие.
Вне этого полюса ситуация выглядит совершенно иначе.
Во-первых, само понятие порядок подразумевает наличие неких предустановленных кем-то правил и законов. Но такой подход характерен лишь для западной культуры. Опять-таки в культурах, опирающихся на понятия социальной гармонии, либо принципы традиционного общества такой взгляд на социальное устройство не столь однозначно принимается, если вообще не отторгается.
"Устойчиво развитие" ограничивает потребление ресурсов, но при росте народонаселения в тех странах, которые как раз именно себя должны ограничить в этом потреблении, вопрос тогда возникнет уже не об "устойчивости", а просто о выживании. Такой "устойчивый" перекос развития не о мировом порядке может поставить вопрос, а уже о войне за ресурсы.
Да и общечеловеческие ценности - ценность столь условная, что свести их к единому началу навряд ли возможно. Нет, сам список неких всеобъемлющих ценностей можно, конечно, составить. Вопрос-то ведь в ином - в их иерархии, в приоритетах. Это можно понять хотя бы на примере отношений между личностью и обществом в целом. В разных культурах на шкале их ценностей они располагаются относительно друг друга по-разному. И вопрос, например, что выше: права человека или интересы общества в целом, - легко может превратиться в яблоко раздора.
Все вместе это говорит о том, что общее согласие по всем ключевым вопросам такого мира недостижимо.
Вот только какой выбор для тех народов, которые вне этого полюса? Смиренно принять новые условия игры, стремиться попасть за черту избранных, изолироваться от остального мира и жить по своим собственным социальным законам или же отстаивать принципы другого глобального мира?
С точки зрения многополярного мира тоже не все так однозначно. Ведь изначально далеко не подразумевается, что этот мир непременно построен на принципах мира и согласия. Сама устойчивость этих многих полюсов неоднозначна, да и претензии разных стран и народов на то, чтобы быть одним из этих полюсов тоже порождают свои коллизии. Так что это тогда: мир изолированных сообществ, непременно флуктуирующие полюса, бесконечное согласование всех и всяческих вопросов и интересов по любому поводу с довольно сложным достижением (если вообще возможным) общего согласия или же непрекращающаяся "война миров"?
* * *
Что тогда мы имеем на выходе? Есть множество разных локальных принципов социального мироустройства и отражающие их те или иные социальные представления о них и о том, что дОлжно быть, есть "заявки" на принципы глобального жизнеустройства, и есть тот мир, мир "как он есть", который быть может нам совсем неведом по причине столь разных взглядов на него. Если спроецировать эту ситуацию на Россию, то картина начинает выглядеть еще более пестрой.
К этой оценке надо добавить еще один социальный "полюс". Речь-то ведь до сих пор шла о неких крупных социальных образованиях, подразумевая, что они придерживаются неких единых взглядов и представлений. Но ведь есть еще и уровень личности. Выбор же личности, нахождение ею своего места в большом и малом социальном мире далеко не столь однозначно, как предписывает человеку обобщенное представление той или иной культуры.
Просто как пример можно взять то, что попасть на "полюс" народу в целом может быть невозможно, но смена гражданства может быть выбором "маленького человека". Тогда само стремление "маленьких людей" разрешить свои проблемы, скажем, таким образом, уже создает тенденцию, которую необходимо учитывать. Не мы, так наши дети, не наши дети, так наши внуки, но они попадут в "рай земной" - вполне достаточно такой тенденции, чтобы мечта о счастливой жизни в центре вселенной (предположим, что речь идет об однополюсном мире) задавала внутренний механизм к его установлению.
Причем такая ситуация уже встречалась в истории. Можно вспомнить Римскую империю и присущее для нее стремление стать римским гражданином (внутри Римской империи была многуровневая система гражданства, начиная от гражданства римской империи, а высшей иерархией как раз было гражданство самого города Рима).
* * *
Вот и возникает непростой выбор. Столь сложное переплетение религиозных, рациональных, культурно-традиционных, глобальных и личностных подходов и взглядов очень трудно охватить единой "теорией", да и просто попытка как бы заново понять устроение социального мира, как он есть "на самом деле", довольно быстро обнаруживает, что многие привычные подходы ничего не дают.
Можно, конечно, занять какую-то одну позицию, считая, что она полностью дает ответы на все вопросы. Для личных ответов и личного понимания ситуации такой подход годится. Но если его не ограничивать лишь личностными суждениями, а действительно понять общество в целом, либо, что еще труднее, пытаться прогнозировать ситуацию и планировать хоть какие-то совместные и не очень действия на их основе, то довольно быстро обнаруживается слабость такого подхода.
Бесполезно взывать к единому богу, если каждый верит в своего. Общественный договор в рамках гражданского общества будет пониматься и, соответственно, поддерживаться одним образом, но, например, в рамках классовой доктрины он будет толковаться совсем иначе - лишь как обман трудящихся и тем самым становиться еще одним "убедительным" доводом необходимости пролетарской революции.
* * *
Вот тогда стоит обратить внимание на то, что уж если мир так сплетен, и единой шкалы оценок нет и не предвидится, но при этом мы сами погружены в этот мир и все же как-то в нем уживаемся, то, значит, что в чем-то мы научаемся различать столь разные взгляды и даже следуем им, как бы не были они порой взаимно исключающими друг друга. По сути, в таком различении обнаруживается то, что мы умудряемся уживаться как бы в разных мирах, проникая из одного в другой, оставляя "на пороге" перехода взгляды покидаемого социального мира и принимая взгляды того, в который входим. Причем это не просто случайная смена декораций (а вот "на са-а-амом деле" мы одни и те же), но мы стремимся полностью соответствовать каждому из тех социальных миров, в которых оказываемся. Значит, сам такой подход - сквозный (прохождения сквозь "миры") - нам в чем-то знаком. Стоит тогда попробовать исходя из него взглянуть на те или иные социальные и религиозные доктрины, на мир как он есть, да может понять и личный выбор, перед которым мы оказываемся.
* * *
В.Ушаков